Жизнь прекрасна!

Ольга тяжело переживала перемены в личной жизни. Ее любимый человек собрал чемоданы и навсегда закрыл за собой дверь. Ни разу не поинтересовался, как она, что чувствует. 

Сидя в кафе, она смотрела в окно и старалась ни о чем не думать. Однако ее покой внезапно нарушил бодрый и уверенный голос за спиной:

— Если бы вам предложили любую силу супермена, что бы вы выбрали?

В эту самую минуту Ольга подносила к губам обжигающий горячий чай, сделала от неожиданности глоток, поперхнулась и обожгла язык.

«После такой вводной фразы может последовать только очередная дурацкая попытка познакомиться», — подумала девушка, судорожно откашливаясь.

Хотелось, чтобы ее оставили в покое. День и так не задался: на работе повздорила с начальницей; мама в очередной раз обиделась непонятно на что и упорно играла в молчанку; подруга сообщила, что ее отпуск перенесли, и они не смогут вместе поехать летом к морю… Не говоря уже о том, что утренняя гроза остро напомнила о печальном разрыве с «почти что мужем».

Завершить неудачный день Ольга намеревалась в одиночестве, сидя в кафе за чашкой зеленого чая и слушая тихую музыку. И до появления незнакомца ей это удавалось. Она расслабилась, рассеянно смотрела в окно.

Что бы такое ему сказать? Как ответить человеку, чтобы не оставить ему ни малейшей надежды на приятное случайное знакомство?

— Допустим, я хотела бы видеть людей насквозь, — она надеялась, что неприветливый взгляд и сарказм в голосе спугнут самоуверенного Казанову.

— Хороший выбор. Но это чревато болью. Для вас же, — неожиданно отреагировал он и, не спрашивая ее разрешения, присел за столик. – Говорят, неправда убивает отношения. Но, судя по моему скромному опыту, откровенность убивает их еще быстрее. Лучше не знать, не догадываться, не видеть…

Вот всегда так. Только показалось, что разговор начинает принимать интересный оборот, как последняя фраза мгновенно все расставила по местам. 

— А вот я бы выбрал умение летать! Но не в облаках, а тихонечко, невысоко парить над землей.

И он по-детски улыбнулся, посидев минуту с отсутствующим взглядом, будто уже представил себя в полете.

— А, может, я и не прав насчет откровенности. Мне показалось, что моя фраза обидела вас, — извинился молодой человек.

— Не обидела, а, скорее, напугала. У вас талант пугать незнакомых женщин. Вы специально его развивали или это врожденное?

— Извините, я не нарочно. В последнее время только и занимаюсь тем, что людей пугаю. Скорее, отпугиваю.

— Чем же?

— Скажу прямо. В духе откровенности. Болезнью своей отпугиваю. Врачи говорят, что мне осталось совсем недолго, — ответил он как ни в чем не бывало, и ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Это шутка, да? – в глубине души Ольга надеялась, что он врет. Может, чтобы ее проверить? Но, судя по всему, мужчина говорил правду. Верить в нее не хотелось.  

— Что уж тут веселого… Рак у меня, — невозмутимо продолжил он и выжидательно посмотрел на нее. 

«Но этого не может быть, он слишком молод, силен, красив и обаятелен!» — глядя на собеседника, думала Ольга. И, не отдавая себе отчета, что делает, накрыла его холодную руку своей горячей ладонью.

— Надо же что-то делать. Надо бороться. Понимаете, вам нельзя сейчас отчаиваться! Нельзя допускать, чтобы болезнь победила вас, — она старалась говорить как можно убедительнее.

Он усмехнулся в ответ, но руки не высвободил:

— Можно, конечно, трепыхаться – лечиться, бежать от судьбы. Но есть ли во всем этом смысл? Приговор уже вынесен, мне остается лишь ждать казни.

Ольга опять заспорила, пытаясь доказать, что надо испытать все возможные методы лечения. И вдруг поняла по его глазам, как остро он нуждается в этой дискуссии.

С того вечера они всегда были вместе. Несмотря на отчаянность, с которой они ухватились за возможность находиться рядом, их отношения развивались. Про болезнь они не говорили – хватило откровенности первой встречи. И хотя оба старательно закрывали глаза на диагноз, от него было некуда деться. Мысль о том, что скоро Вадима не будет рядом, свинцовой тучей повисла над головой Ольги.

Временами он бодрился, воодушевлялся, стараясь получить от жизни все – будто растворяясь в ней, торопливо ее вдыхая, жадными глотками выпивая до дна. «Ты – моя последняя капля!» — говорил он, и Ольга не знала, как принимать его слова. Девушка изо всех сил старалась не думать о будущем: училась жить, наслаждаясь каждой минутой, радовалась тому, что имела. 

Прошло три месяца, а Вадим все еще каким-то чудом оставался рядом. Врачи удивлялись, объясняя стабильное состояние силой воли и желанием жить. Вадим отшучивался, говорил, что, мол, жив только ее молитвами.

У Ольги зародилась надежда: может, они вместе преодолеют безнадежный диагноз?

Однажды она, протягивая рекламный буклет спортклуба по прыжкам с парашютом, предложила осуществить его мечту — вместе полетать.

Через неделю они отважились прыгнуть. Пока самолет набирал высоту, она смотрела на Вадима и улыбалась: то ли от радости, то ли от страха. Скорее, это была нервная улыбка. Вадим подбадривал ее взглядом и тоже улыбался в ответ. Инструктор проверил парашюты. Потом открыли люк. Они бросились в бездну. Сначала он, за ним – она. 

А после они сидели, обнявшись, на молодой душистой траве, той самой, в которую приземлились несколько часов назад. Сколько незабываемых ощущений они пережили! Без умолку болтали обо всем этом. Вспоминали потрясающую, захватывающую дух красоту земли, которую они увидели с высоты.

— А ведь жизнь прекрасна! – неожиданно сказал Вадим. – Жестокая и прекрасная. Непонятная, необъяснимая, непредсказуемая. Знаешь, я понял, что за жизнь надо бороться. Во всяком случае, у меня есть ради чего. Я решил лечиться. Завтра же пойду к врачу. Пойдешь со мной?

— У тебя… Нет, у нас все получится, вот увидишь! – как тогда в первый раз Ольга гладила его руку и твердила: Все будет хорошо!

И верила в то, что говорила. Она знала это также  точно, как и то, что он научился летать. 

Может, потому что видела его насквозь?