Телеведущий Владимир Соловьев призвал таким же образом искать участников этой акции, чтобы привлекать их к ответственности. К чему это может привести?
Приложений, которые могут найти человека по фотографии, как минимум несколько. Точнее, они ищут не человека, а его профили в соцсетях. Нечто подобное уже происходило после разгона митинга в поддержку Ивана Голунова.
Тогда был деанонимизирован сотрудник полиции, который задерживал пожилую женщину с конституцией в руках. Кадр быстро облетел Сеть. На страничке этого полицейского появилось множество угроз. Причем не только в его адрес, но также в адрес его близких, которые к задержанию отношения не имели вовсе.
Теперь примерно то же самое происходит в аккаунтах росгваредйцев и полицейских, разгонявших протестующих 27 июля, хотя с юридической точки зрения они выполняли приказ. Ситуацию комментирует председатель коллегии адвокатов «Князев и партнеры», бывший следователь Андрей Князев.
Андрей Князев, председатель коллегии адвокатов «Князев и партнеры», бывший следователь:
«Вне зависимости от того, согласована или нет акция, если человек получил какие-то увечья и считает, что сотрудник полиции нарушил его право, не знаю, он не сопротивлялся, мимо шел, и ему досталось дубинкой, то, безусловно, он может подавать в суд. Но для начала необходимо пожаловаться, чтобы возбудили уголовное дело. Потому что конкретно подавать на Иванова в суд — Иванов в данном случае исполнял приказы руководства, тут необходима другая процедура, необходимо привлекать к уголовной ответственности, если он вышел за рамки своих служебных обязанностей».
Юридически все правильно — это был приказ, хотя мне, как очевидцу, сложно избавиться от эмоций, если вспомнить лица некоторых сотрудников, размахивавших дубинками направо и налево с нескрываемым удовольствием. Так что желание пострадавших от действий полиции и ОМОНа наказать конкретных людей понятно. Или хотя бы знать, кто именно тебя бил.
Ведь механизм мог бы работать и с другой стороны. Одно дело, когда ты, будучи на службе, понимаешь, что, даже если ты кого-то избил, пострадавший напишет жалобу просто на человека в форме, а руководство скажет: «Это не наш». Другое дело, когда, например, на видео попадают действия, возможно незаконные, человека, которого легко можно идентифицировать. Для этого, собственно, и существуют полицейские жетоны.
Но на митингах эти жетоны, как правило, скрыты под бронежилетами. Омоновцы же и вовсе по закону имеют право не представляться и не предъявлять никаких документов — они часть Росгвардии, то есть военнослужащие, и не попадают по действие закона о полиции.
Выход предложили активисты общественного движения «Правопорядковый номер». Их идея в том, чтобы нанести на форму или шлем каждого сотрудника МВД и Росгвардии личный номер крупным светлым шрифтом, говорит один из авторов инициативы, правозащитник Дмитрий Макаров.
Дмитрий Макаров, правозащитник:
«Анонимность порождает безнаказанность. Мы считаем, что в обществе давно назрел разговор об этой безнаказанности и полагаем, что требования нашей кампании — один из шагов в этом направлении. Конечно, никто не питает иллюзий, что это решит все проблемы, что сразу же будут возбуждены дела, но тем не менее нам кажется, что дискуссия на эту тему важна, и вот мы хотим ее начать таким образом».
И такой вид деанонимизации гораздо гуманнее поисков конкретных людей и членов их семей в Сети. У пострадавших может появиться шанс добиваться справедливости по закону, а не плодить взаимную ненависть и, возможно, даже провоцировать самосуд.
Пока же инициатива по поиску конкретных полицейских и омоновцев больше напоминает действия весьма неприятного украинского сайта «Миротворец». И в это же время телеведущий Владимир Соловьев предложил так же опознавать участников протестов 27 июля. Таким образом, все, кто бил полицейских по лицу, кидал камни, распылял газовые баллончики, будут вынуждены столкнуться с правосудием, заключил Соловьев.
По его словам, Москва со времен мундиаля обладает всем необходимым ресурсом видеонаблюдения. Однако ресурс этот был у столицы и задолго до ЧМ. Вспомнить, например, так называемое Болотное дело, по которому обвинялись более 30 человек. А вспомнить это дело придется не только по поводу инициативы Соловьева: СКР 30 июля возбудил такое же после акции 27 июля.