— Если бы Чернобыль случился сейчас, то, во-первых, всё бы было известно благодаря Фейсбуку, — считает Юлия Латынина. — Причем нередко с преувеличениями, потому что таковы уж свойства Фейсбука и вообще людской молвы.
Власть в отличие от Горбачева врала бы до конца, причем разбрасывала, веером отстреливала как тепловые ловушки сотни версий. И вот мы видим, что нам действительно решили показать, как надо по-настоящему в современных условиях снимать сериал «Чернобыль», и сняли такой с натуральными декорациями под Архангельском в Нёноксе.
Небольшой сериал «Чернобыль», надо сказать, потому что мы, действительно, понимаем, что, скорей всего и, судя по всему, не было крупного радиоактивного заражения. Мы только знаем, что взорвалась очередная «вундервафля», потому что высокая технология и клептократия несовместимы.
По мнению обозревателя, объяснение Путина, что ничего страшного не произошло и ситуация под контролем и ему докладывают, не внушает доверия.
— Достаточно по-прежнему остается количество версий о том, что взорвалось. Это мог взорваться «Буревестник», о котором я уже говорила в прошлой программе — такой маленький летающий «Чернобыль». Ядерный реактор, который согревает воздух, на котором движется ракета. И поскольку такая ракета не запускается, собственно, именно ядерным реактором, она запускается сначала с химическим бустером, то мог взорваться этот химический бустер. Мы не знаем при этом, насколько был поврежден реактор.
Но еще второй вариант: если это действительно был не ядерный реактор, а радиоизотопный источник энергии, как нам, наконец, стали признаваться и это была правда, то это мог быть проект «Скиф».
...Это, грубо говоря, ракета, которая стоит на дне без всякой подводной лодки и ждет своего часа. И питается она как раз, чтобы получать сигналы, вот от такого малогабаритного радиоизотопного источника. Причем понятно, что размещение проекта «Скиф» в ядерном варианте — это прямое нарушение 70-го года договора ООН о морском дне.
И вы мне скажете, что же мы будем рассуждать, если мы не знаем, что это такое? И вот я, собственно, обращаю ваше внимание, что это самое страшное, что мы не знаем, что это такое.
Юлия Латынина обращает внимание на интервью российского ученого, доктора химических наук Бориса Жуйкова.
— Нам сказали, что в организме одного из медиков, оказавшего помощь пострадавшим, нашли в организме цезий-137. И Жуйков пишет, что это, действительно, ничего не значит. И при этом говорят, что этот доктор поел «фукусимских грибов».
Как ни странно, это, скорей всего, неправда, но, с другой стороны, цезия-137 в мире полно, и главное — он довольно быстро выводится из организма, потому что цезий занимает то же место, что и натрий, то есть это быстрорастворимая штука.
А когда нам говорят, что в Северодвинске было всего в 16 раз превышение фона, что на самом деле формально не очень много и что это превышение быстро прошло, то проблема опять же заключается в том, как говорит Жуйков, что мы не узнаем, какими изотопами было вызвано превышение фона, потому что, если это был цезий, то это, действительно, ничего страшного.
Скажем, если были, действительно, радиоизотопные источники питания, в которых применяется, например, стронций-90 или плутоний-238, то стронций-90 в отличие от цезия попадает в кости, и это в 10 раз хуже, чем цезий-137 и йод-131. А плутоний-238 тоже в этих самых источниках питания в 100 раз хуже, чем стронций-90.
И ужас заключается в том, что йод и цезий, действительно, прекрасно светятся и их видно с помощью обычного дозиметра, который считает бета и гамма-излучение. Стронций виден хуже, а плутоний вообще не виден.
То есть когда врачи архангельской больницы рассказывают нам, что дозиметристы выбежали в ужасе из операционной, потому что там зашкаливало бета-излучение, то, к сожалению, абсолютно непонятно, что при этом было с самими врачами, что именно они хватанули. Хотя это, собственно, и самое страшное.
Латынина отмечает, что поскольку авария произошла на военном объекте, военные должны быть к ней готовы.
— Потому что в отличие от истории с Чернобылем, когда никто не знал, что это случится и может случиться — все-таки испытание новейшей «вундервафли» — это такая штука, перед которой надо предпринимать меры предосторожности. И есть правила военных, в которых написано, какие это должны быть меры предосторожности, как разворачиваются пункты дезактивации, где должны быть военные доктора. И когда грохнуло, все эти пункты должны быть заранее развернуты и стоять на низком старте.
Судя по тому, что тот факт, что грохнуло, оказался для всех занятых в испытаниях такой же неожиданностью как для 6-летнего ребенка пожар в квартире, дорвавшись до спичек. Оказалось, что шестерых пострадавших доставляли на гражданских вертолетах.
Опять же из соображений или идиотизма, или секретности, которые в данном случае не отличались между собой, их не предупредили, что там радиация. Та машина, специальная радиационно-химическая лаборатория, которая существовала, которая могла встретить этих людей на аэродроме, была послана не навстречу больным, а в Северодвинск.
И дальше, когда в областную больницу Архангельска доставили больных, то дальше стали происходить вот эти вещи, когда дозиметристы убежали из операционной в ужасе. Дальше произошла история с военными, которые на следующий день стали выкашивать траву вокруг, увозить ванну в приемном покое, в которой мыли пострадавших.
И когда врачей теперь спрашивают, они говорят: «Мы облучились». Им говорят: «Вы знаете, вам за это заплатят сверхурочные 100 рублей в час».
Понятно, что врачи в данном случае очень мало себе представляют, с какой радиацией они имеют дело. Очень вероятно, что это, действительно, было не очень опасно. Но дело в том, что, очевидно, люди должны это знать заранее, и люди должны знать подробно, что именно с ними случилось: это был цезий-137 или это был стронций.
Напомню, что по рассказам врачей, когда военные медики приехали в больницу и предложили пройти военным медикам в палату, те ответили: «У нас дети» и туда не пошли.
Дальше выяснилось, что как только прошли обследование врачи, принимавшие пострадавших в центре имени Бурназяна, и там выявили этот самый цезий-137 (будем надеяться, что, действительно, в тех количествах, которые не очень опасны), то тут же из больницы изъяли все документы и, собственно, засекретили всё, что в этот момент происходило. С врачей и санитарок взяли подписку о неразглашении военной тайны.
...5 физиков похоронили как героев. А врачи, которые их оперировали, и которые как минимум, будем говорить, не знают, что теперь с ними и сколько они хватанули, будем надеяться, что немного, — эти врачи получат по 100 рублей сверхурочных и рассказ про «фукусимские грибы».