«Президент Беларуси обратился к российскому коллеге с просьбой о возможном приобретении месторождения нефти на территории России. Владимир Путин эту идею поддержал. После проработки вопрос более детально будет обсужден во время ближайших переговоров», — сообщила пресс-служба Лукашенко, но никаких дополнительных деталей не привела.
В официальном пресс-релизе Кремля по итогам переговоров Лукашенко и Путина об этой инициативе белорусской стороны вообще не упоминалось. Вместе с тем пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков подтвердил, что вопрос о возможном приобретении месторождения в РФ «ставился с белорусской стороны», но в нем «пока нет конкретики». «Он будет прорабатываться в наших соответствующих министерствах и ведомствах», — отметил Песков.
Александр Лукашенко периодически заявляет о желании приобрести крупную нефтяную скважину в России. В 2012 году он сказал, что готов продать Москве нефтеперерабатывающий завод. Но взамен Лукашенко хотел получить право для белорусских компаний добывать на российских месторождениях 10 миллионов тонн нефти и 10 миллиардов кубометров газа ежегодно.
Спустя 4 года Лукашенко рассказал, как возник конфликт интересов России и Беларуси вокруг продажи Минского завода колесных тягачей, «Интеграла» и «Пеленга» российским инвесторам.
— Я говорю: хорошо. У вас есть интерес к этим предприятиям, вы хотите их выкупить. А у меня есть интерес к добыче нефти, чтобы пусть не 25 млн тонн, но 7−10 млн тонн мы могли добывать. Я вот, когда была приватизация «Башнефти», отправил предложение вашему правительству. Давайте эти предприятия обменяем на акции «Башнефти», — сказал Лукашенко и отметил, что не нашел поддержки с российской стороны. При этом он признался, что в спорах с Москвой напоминает и о Лангепасе, который строили белорусы, и о тех месторождениях, где работали белорусы, и о белорусской нефти, которую мы «выкачали на общие нужды».
В 2003 году власти Беларуси обсуждали возможность создания двух СП с компанией Михаила Гуцериева. Одно могло получить пакет акций «РуссНефти», таким образом случился бы доступ к российским нефтяным скважинам. А другому совместному предприятию планировали передать в доверительное управление пакет акций Мозырского НПЗ. Но такая схема не сработала.
Сейчас группа «Сафмар» Михаила Гуцериева ведет переговоры с ключевыми кредиторами, чтобы не допустить дефолта нефтяных компаний. Сторонняя помощь им не помешала, отмечают эксперты.
Справедливости ради стоит сказать, что Беларусь уже добывает нефть в России. С 2013 года этим занимается в Ямало-Ненецком автономном округе «Янгпур», дочерняя компания «Белоруснефти». Она владеет правом пользования на Известинский и Южно-Тыдэоттинский лицензионные участки.
В 2020 году «Янгпур» планирует добыть углеводородного сырья на уровне 1,1 млн тонн в нефтяном эквиваленте, что составит около 60% от уровня добычи в Беларуси. «Планируется, что по добыче углеводородного сырья в Российской Федерации к 2026 году „Белоруснефть" выйдет на уровень добычи в Республике Беларусь», — недавно заявил гендиректор «Белоруснефти» Александр Ляхов.
То есть «Белоруснефть» может суммарно добывать в перспективе 2,5 -3 млн тонн нефти в год. При этом сейчас оба белорусских НПЗ хотят перерабатывать от 18 до 24 млн тонн сырья.
Гендиректор российского Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов считает, что Беларуси не стоит рассматривать приобретение месторождения нефти в России как панацею. Он объясняет: Минск сейчас покупает в России нефть без уплаты экспортной пошлины, имея более низкую относительно той же Европы цену. Но из-за налогового маневра в РФ пошлина к 2024 году обнулится в пользу повышения налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ).
— Это означает, что если белорусская компания приходит в Россию… на новый проект, на greenfield, то, соответственно, добычу она начнет вот к этому 2024 году. Да, она будет сама добывать, собственная нефть — это дешевле, но она будет платить НДПИ, — говорит Симонов (цитата по ПРАЙМ).
Второй момент заключается в том, что вероятность получить «солидное» и легкое в добыче месторождение у Беларуси тоже мала — таких проектов в России уже нет.
— Я сильно сомневаюсь, что президент [Путин] разрешил Беларуси добывать 18 миллионов тонн. И опять же, хороших месторождений, таких лакомых, где пришел, ткнул лопатой, и пошла фонтаном нефть, в России сегодня уже нет. Все хорошее давно распределено. Прийти можно уже либо на greenfield, куда нужно вкладывать серьезные деньги, либо в какие-то сложные истории. Нефти у нас много, но непростой, — пояснил Симонов.
Россия обычно привлекает иностранные компании для новых инвестиций или доступа к технологиям для сложных проектов, например: в Арктике, на шельфе, для трудноизвлекаемой нефти.
— «Белоруснефть» не обладает какими-то удивительными компетенциями или солидными деньгами для того, чтобы стать значимым игроком на рынке России, — отметил эксперт.