После рождения Дмитрию поставили малоутешительный диагноз — детский церебральный паралич. Медики прогнозировали, что с таким недугом ребенок обречен. Но родители решили бороться за сына и по совету специалистов переехали из Мурманска в Бобруйск, где климат для малыша оказался более подходящим. В 1987 году Дмитрий пошел в первый класс школы № 2 — самого обычного городского учебного заведения.
— Выбор был простой — либо специнтернат для детей с ДЦП, либо школа возле дома, — вспоминает мужчина. — Родители выбрали второй вариант.
На заре перестройки ни о каких интегрированных классах не было и речи, поэтому Дмитрию нередко доставалось от детей за то, что он не такой, как все. Мальчишка защищался, развивал в себе физическую силу и вскоре стал грозой учебного заведения.
— Я был хорошим учеником с плохим поведением, — вспоминает дипломированный дворник. — Очень много читал, любил литературу и историю. Но при этом дрался, а завуч то и дело повторяла: «Не тискай девчонок!»
Родители настояли на том, чтобы Дмитрий после школы поступил в вуз и стал экономистом. Учиться в институте управления и предпринимательства пришлось платно — это учебное заведение молодой человек окончил на год раньше, пройдя часть программы экстерном. Там же выпускник защитил диссертацию, посвященную вопросам снижения себестоимости продукции ОАО «Белшина» — предприятия, где работали его родители. Параллельно Дмитрий увлекся психологией и к моменту окончания института получил сертификат, позволяющий ему работать по второй профессии. Но знания молодого специалиста так и остались невостребованными — трудоустроиться в родном городе психологом либо экономистом ему не удалось.
«Формальная причина отказа — нет стажа работы»
К моменту окончания института у Дмитрия была вторая группа инвалидности, которая не предусматривает трудоустройство. Молодой человек подал документы на повторное прохождение комиссии и в итоге получил третью группу, позволяющую занимать должности, связанные с административно-хозяйственной деятельностью. К тому времени вопреки прогнозам медиков Дмитрий не только самостоятельно ходил, но и мог полностью себя обслужить.
— Но на работу меня все равно нигде не брали, находили различные поводы, чтобы не связываться с инвалидом, отфутболивали, — вспоминает мужчина. — Формальная причина отказа — нет стажа работы. В итоге стал расспрашивать знакомых о вакансиях и через 15 месяцев после окончания института устроился на ОАО «Спецавтопредприятие» почтальоном — разносил квитанции об оплате услуг по вывозу мусора.
Увольнялся Дмитрий со своего первого места работы в должности мастера полигона бытовых отходов со скандалом и судебным разбирательством. Об этом периоде жизни он вспоминает неохотно и в подробности не вдается. Говорит, что пошел против руководства, лишился должности, хотя и получил компенсацию по суду. Трудоустроиться стало еще сложнее — инвалида со скандальной репутацией наотрез отказались брать даже те бобруйские предприятия, где на тот момент были подходящие вакансии.
«Люблю интересные истории»
— Пришлось просить о помощи Галину Степановну Полюшину, которая в то время возглавляла театр и помогла мне трудоустроиться в первый раз. Ее сестра у меня в институте преподавала, — вспоминает Дмитрий. — Брать меня нигде не хотели, потому Галина Степановна предложила работу в театре. Так я стал дворником.
В творческой среде Дмитрий чувствует себя свободно и не испытывает комплексов. Более того, именно с подачи сослуживцев он попробовал себя в роли литератора.
— Я люблю интересные истории, пытаюсь их записывать. Одну рассказал нашему режиссеру Сергею Карбовскому, который предложил написать пьесу. Сказал, что на сцене областного театра ее вряд ли поставят, но вот в репертуар народного театра она может войти. Так и получилось — премьера спектакля «Колдовские чары любви» состоялась в 2015 году. Но на 60% — это заслуга режиссера, не моя.
Сейчас, помимо пьесы, в активе Дмитрия Дайнеко — несколько романов и повестей, однако писателем и драматургом он себя не считает. И продолжает работать обычным дворником. Говорит, что, махая метлой и лопатой, физически окреп. Настолько, что без труда может проводить до дома свою избранницу Наталью, которая живет в другом районе города.
«Лучше наших женщин могут быть только наши женщины»
Дмитрий Дайнеко считает себя счастливым человеком. Говорит, что в его жизни хватало людей, которые ставили препоны как в учебе, так и в работе. Но еще больше было тех, кто искренне старался помочь бобруйчанину с ДЦП стать полноправным членом общества.
— Мне очень повезло с женщинами. Это и детский врач, которая настояла на том, чтобы я пошел в обычную школу, и Галина Степановна, без помощи и поддержки которой я сегодня вряд ли был бы жив, — убежден Дмитрий. — И, конечно, это мама, которая сделала все, чтобы я встал на ноги, получил хорошее образование.
Две случайные встречи, по мнению мужчины, полностью изменили его жизнь. Первая произошла в 1994 году.
— Я тогда очень плохо ходил, и вот возле Дома связи ко мне подошла пожилая женщина и со всего размаху стукнула пятерней по пояснице. После этого стало намного легче. Познакомились. Она гадала мне на воде и все, что сказала, сбылось. Хотя я поначалу не придавал ее словам значения.
Так, местная ворожея напророчила Дмитрию, что он станет писателем.
— Я тогда, в 1994 году, долго смеялся. А она говорит: «Ты не фиглярствуй, так все и будет», — вспоминает мужчина. — А еще она сказала, что я встречу Наташу.
Со своей избранницей Дмитрий познакомился в кафе — женщина присела за его столик, где оказалось свободное место. Пара разговорилась и уже через несколько минут почувствовала взаимную симпатию.
— Я в тот момент был лохматый, с бакенбардами. Вот Наташа — она у меня парикмахер — и предложила сделать стрижку. Потом я пригласил ее в театр и стал ухаживать по всем правилам — очень хотелось покорить сердце этой женщины!
Дмитрий и Наталья вместе уже два года. Женщину нисколько не смущает тот факт, что ее избранник работает дворником. Именно она поддерживает Дмитрия в вопросе издания его произведений, хотя сам автор отмахивается, утверждая, что это слишком дорого.
Говорит, что более высокооплачиваемую работу уже не ищет, так как не видит в этом смысла.
— Мне предлагали быть бухгалтером, но сразу предупредили — придется воровать. Я отказался. А к театру я уже прирос, мне здесь очень хорошо.